Милютинский пер., дом 18, стр. 2
м. «Тургеневская»

 
Школа «Алгоритм»

Семен Корнеев

Выпускник Оксфорда и британской школы «Алгоритм»
В этом году наш выпускник Семен окончил математический факультет в Оксфорде и пришел к нам в гости — просто пообщаться. А мы постарались, чтобы эта встреча стала полезной всем современным старшеклассникам.
Мы обсудили, в чем кайф устных экзаменов, на что обращают внимание в британских и американских вузах и что такое тьюторская система обучения в Оксфорде.
Смотрите интервью с Семеном, но предупреждаем: под его обаяние очень легко попасть
Я никогда не думал: «Надо бы поступить в Оксфорд». Такого не было. Я пришел в школу, и тут был интересный курс по предметам, которые меня интересовали, который мне захотелось пройти. Мне было очень интересно учиться от начала и до самого конца.

В какой-то момент до сентября я подумал, что эта программа ведет к тому, чтобы сдавать экзамены. Я ее прохожу не ради экзаменов, но сама по себе она ведет именно к ним. Поэтому от того, чтобы просто пройти эту программу, до того, чтобы все-таки сдать экзамены и поступить в университет, не очень большой шаг — это, по большей части, формальность.

В сентябре мы начали составлять список из пяти университетов, в которые нужно было подать документы: больше, чем в пять, нельзя. Документы подаются автоматическим образом, никуда ничего отсылать не нужно. Вы просто указываете список из пяти вузов в унифицированной системе, которая после этого сообщает вашу информацию университетам в автоматическом порядке без вашего участия. После этого университеты через ту же систему дают вам знать, хотят они вас или нет. Действительно, это оказался не очень большой шаг между тем, чтобы просто проходить программу A-level как вещь в себе, и тем, чтобы поступать в британские университеты.

В списке из пяти университетов оказался Оксфорд.
Там мог быть Кембридж. Я хотел, вообще-то, и в Кембридж, и в Оксфорд с самого начала. Просто они не дают одновременно подавать и туда, и туда. Одна программа в Оксфорде почему-то понравилась нам больше, чем другая программа в Кембридже. Они все на самом деле интересные, выбирать очень сложно. И в Кембридже лучше математика как фундаментальная традиция преподавания.

У меня очень плохая память, я не помню своей жизни категорически. Но из того, что я читал, из того, что я писал тогда, говорил тогда, мне кажется, что я не видел себя математиком — скорее, филологом. Моя главная сложность при поступлении в одиннадцатом классе была в том, чтобы выбрать, что делать.
Я сдавал 7 или 8 ЕГЭ, мне кажется. Программа A-level рассчитана на два года, а я делал все за год и в середине года начал физику с нуля.

Помимо этого были МАТ (Maths Admission Test) и интервью. МАТ — это то, что у нас называется ДВИ (дополнительные вступительные испытания — прим. «Алгоритм»). Экзамен, который устраивает Oxford Imperial College London и, может быть, какие-то еще колледжи, чтобы определить, насколько люди им подходят, своими собственными инструментами, которые им нравятся больше, чем A-level. Ну и собеседование.

Собеседование — это суперкайфовая часть всегда, потому что можно наконец-то поговорить с кем-то. Я в принципе очень люблю говорить, люблю людей, и когда они мне задают вопросы — это тоже очень интересно. А когда им интересно что-то из того, что я говорю, — это просто потрясающе.

Думаю, я немного проиграл из-за того, что у нас не было устных экзаменов в Оксфорде — исключительно письменные. И я всегда с некоторой завистью смотрел на своих попутчиков, которые остались в России на высшее образование, потому что у них были устные экзамены. Например, в МГУ или в Вышке (Высшая Школа Экономики — прим. «Алгоритм») можно было прийти поговорить с преподавателем. И если ты нравишься преподавателю, то он поставит тебе хорошую оценку. Схема, которая отлично работает для меня. Я метафизически удовлетворен, что у меня не было возможности сделать это в Оксфорде, потому что я нравлюсь преподавателям слишком сильно *улыбается*
Собеседование — классный процесс. Это возможность пожить в оксфордском колледже, в котором ты собеседуешься, — тебя туда и заселяют. Вы, может быть, знаете про коллегиальную структуру Оксфорда: у них есть несколько колледжей внутри университета. И каждый из этих колледжей представляет из себя общежитие вместе со столовой, гостиной, библиотекой. Они довольно разного типа, поэтому конкретный состав каждого колледжа, его специфика, могут быть очень индивидуальными.

Собеседование проходит не на департаменте для поступающих в бакалавриат, а на базе конкретного колледжа, куда вы подаетесь. Поэтому вы приезжаете туда, заселяетесь. У вас, как правило, два колледжа: один основной и другой, который вам предоставляет система поступления. Вы собеседуетесь в обоих колледжах, чтобы они взаимно проверили ваши ответы и смогли договориться, насколько вы на самом деле подходите. Вы живете зачастую в тех же самых комнатах, в которых живут студенты. Я жил в комнате, которая во много раз лучше обычной: у меня было две комнаты, огромная кровать, раковина. У меня была своя раковина! Абсолютная, категорическая роскошь. Не, никто не может себе позволить такого *улыбается*

Сами собеседования очень веселые, это довольно интенсивный процесс. Всегда очень здорово. Можно поговорить с абитуриентами в студенческой гостиной — это тоже важная часть. Все собеседования проходят в довольно узкий период времени, и все абитуриенты оказываются там. Некоторые студенты-волонтеры — тоже. Волонтеры разводят нервных студентов по комнатам, показывают им, где проводятся собеседования, кормят их печеньем. Я волонтерил, кстати говоря, в этом году.

Самый сложный вопрос, который мне задавали, был оформлен как разогревочный. Я знал, что мой ответ на него ничего не решает. Это был вопрос о том, как связаны математика и философия. Я ответил, что у математики и философии общая цель, но разные средства. Тьютор мне сказал на это: «Я, вообще-то, думал, что у них общие средства и разная цель». Это был самый гас из того, что я видел. Все остальное было очень по-доброму.

Большинство вопросов очень узкоспециализированы — это довольно контролируемый процесс. Я собеседовался еще и в некоторых американских университетах, поэтому могу сравнивать специфику. Так вот, британские собеседования очень контролируемые, очень streamlined, и вы знаете, чего ожидать в течение всего процесса. Особенно по математике и точным предметам.

Вы приходите на собеседование по математике, и вам выкатывают список задач, которые нужно прорешать тут, пока вы сидите с преподавателями. Их задача при этом заключается, естественно, не в том, чтобы посчитать, сколько вы решите, а сколько не решите: кто больше решил, тот и поступает. Их задача — проанализировать ваш мыслительный процесс и посмотреть, как вы работаете с подсказками и с чужими мыслями.

Задачи специально поставлены так, чтобы, решая их, вы в какой-то момент дошли до своего первого затруднения. Преподавателям Оксфорда очень важно посмотреть, что вы делаете, когда затрудняетесь. Как вы работаете, в чем ваш подход, как вы ищете новые идеи и что будет, если дать вам какую-то идею. Поэтому тут очень большой фокус на мыслительной активности.

В британских университетах нет таких вопросов, как в американских: какое ваше самое большое достижение в жизни, кем вы себя видите через десять лет. Этого нет даже близко. Если такие вопросы есть, то их задают первыми, чтобы человек почувствовал себя немножко спокойнее, пока он рассказывает про себя. Я это знаю, потому что общался с профессорами, которые были вынуждены проводить интервью. И они мне рассказывали: действительно, чтобы успокоить нервных абитуриентов, им рекомендуют задавать какой-нибудь скользкий вопрос в самом начале. Типа: «А почему вам вообще нравится математика?» И подразумевается, что если вы подаетесь на математику, этот вопрос не поставит вас в тупик, а наоборот, немного расслабит.

У меня было очень забавное собеседование по философии. Там, наверное, был самый стремненький вопрос из всего, что мне задавали. Меня спросили, какая моя любимая идея в философии, и я ответил что-то вроде: «Ну, как бы, наверное, вот это вот… Cogito ergo sum Декарта». Меня не услышали. Я продолжал говорить: «Cogito ergo sum, Декарт, хорошая мысль». Меня продолжали с недоумевающим видом расспрашивать, старались расслышать, а я пытался как-то расширить структурное определение этой мысли. Например: «Ну вот, Декарт, такая известная мысль — здорово, фундаментальная, жизнеутверждающе очень звучит, потому что я наконец-то могу сказать, что я есть, это хорошо». И в какой-то момент один из этих собеседующих меня преподавателей щелкнул пальцами, дернулся, оживился: «Ah, Cogito!» И я понял, что он просто неправильно ставил ударение в латинском слове сogito, которое я произносил как часть цитаты, которую пытался привести. И поэтому ему было тяжело понять, что я имел в виду.

Это был один из моментов, когда я понял, что на самом деле пытаюсь поступить на древнюю философию, изучать древние языки с античным видением какого-то околоэкзистенциализма или чего-нибудь еще. Я категорически не понимал, что такое современная философия на тот момент. Поэтому мне было довольно странно там находиться. Мне кажется, преподавателям тоже. Они не были тем, что я искал, а я не был тем, что они искали.

Разделение математики на прикладную и чистую для меня интуитивное. Я думаю, что во многом это разница в мышлении. Скучна ли математика? Прикладная математика скучна, пока вы не понимаете, зачем вам эти инструменты, какие реальные задачи можно с их помощью решить. Если только вы не ловите особенный кайф от того, чтобы просто изучать эти странные инструменты.

Меня не интересует реально считать какие-то диффуры. Пф! Кто этим занимается?

Чистая математика, с другой стороны, будет скучна, если вы не чувствуете математической красоты. Если вы не получаете удовольствия от структурных параллелей или структурной симметрии, вам будет скучно. У нее нет никакого применения. Чистая математика — это специально для людей, которым неинтересно применение. Это музыка, но у меня нет цензурных категорий для этого. Я бы сказал, что это похоже на философию, поскольку это интеллектуальная мастурбация, но вообще — наверное, да, это похоже на музыку.

После выпуска из «Алгоритма» я больше всего скучал по своим преподавателям и людям, с которыми успел познакомиться. Я отмечал, когда еще учился, что для меня очень важным стал опыт общения в студенческой гостиной. Я очень люблю студенческие гостиные, и в «Алгоритме» она была потрясающая. Там были мягкие пуфики, столы, можно было есть — в принципе, все, что нужно для хорошей студенческой гостиной, там было. И туда приходили люди и с русской программы, и с британской. Мне было безумно интересно услышать их мысли по поводу того, что они делали, делают, будут делать, хотят делать. Они все были очень разными, у всех были уникальные жизненные истории, и это было супер.

Именно скучаю я, скорее, по формату взаимодействия, чем по конкретным людям, потому что я не успел сдружиться по-настоящему ни с кем из них. Мне просто было важно, что я могу прийти, послушать, поговорить с очень разными людьми. Это было очень здорово.

Мотивационное письмо играет довольно разную роль в разных системах поступления. Например, когда вы поступаете в Америку, вам нужно написать несколько разных мотивационных писем, где в одном вы будете рассказывать про свою жизнь, в другом — про университет, в который хотите поступать, что-то еще про свои амбиции, про свои мечты, чего вы хотите. Когда вы поступаете, например, в MIT (Массачусетский технологический институт — прим. «Алгоритм»), вам нужно написать, как минимум, с полдюжины мини-эссе, где вы рассказываете про себя. И психологически это довольно тяжелый процесс — по крайней мере, для меня он так ощущался, когда мне было семнадцать. У меня не было достаточной определенности, чтобы рассказывать, чего я хочу и кем я себя вижу через десять лет. У меня до сих пор этого нет даже близко. Понятия не имею. Но тогда это было особенно тяжело. Мне кажется, тогда я точно не был достаточно зрелым в их терминах.

А personal statement в британские университеты играет чуть-чуть меньшую роль. Он все равно довольно важен, и университетам важно видеть, что у вас действительно есть некое структурное понимание того, что вы делаете в своей жизни. В частности, вы связываете это с предметами, на которые ориентируетесь при поступлении. Но оно было довольно формалистским, это эссе. В моем случае, как минимум. Потому что я просто перечислял свою вовлеченность в разные околоматематические вещи за свою предыдущую жизнь и старался их убедить в том, что, вообще-то, я клевый, интересуюсь разными вещами и, кстати говоря, занимался немножко математикой.

Мы перешли на онлайн-образование во время пандемии, потому что, естественно, было нереально возвращаться на кампус, пока происходит весь этот ужас с границами. Ключевая проблема заключалась — помимо непосредственной опасности заразиться — в том, что это поставило бы в уязвимое положение людей, которые оказались в тех странах, откуда не пускают в Великобританию. В итоге эти опасения по большей части не подтвердились, поскольку Британия довольно свободно относится к своим границам в течение всего этого периода. Но все же было бы неэтично со стороны университета просить людей вернуться на кампус, ведь одним это было бы сделать легче, чем другим, просто ввиду того, что они живут в «правильной» стране. Поэтому да, последний триместр мы провели онлайн.

К экзаменам я готовлюсь по весьма сомнительной методе: примерно никак. Я оказался в Москве и в течение довольно долгого периода времени не ходил на семинары, потому что они, естественно, были необязательными. Если у вас онлайн-семинар, который еще и необязательный… Ну, короче, открываете ноутбук, выключаете звук, выключаете микрофон, выключаете видео, идете есть хлопья.

Все советы тут довольно глупые, одинаковые и, в общем-то, довольно бесполезные. Мы всем говорим одно и то же: делайте то, что вам нравится; делайте то, что вы хотите; следуйте за тем, что зажигает в вас пламя. И не обманывайтесь. Знайте себя, знайте, что вам интересно, знайте, что вам нужно. И то, что вам нужно, найдет вас.

Если есть какая-то оксфордская специфика, то, наверное, это их собеседования и семинары, которые проходят в узкой группе. Это характерно для Оксфорда и Кембриджа. Они называют их tutes, а в Кембридже называют их supervisions. Это тьюториалы, собеседования, семинары, которые проходят в группе из двух студентов на одного преподавателя. Вы сидите вдвоем со своим напарником, который называется tute partner, и обсуждаете листки с задачами, которые вы решили, — или эссе, которые вы написали, если вы на гуманитарном предмете, с одним преподавателем, который разговаривает с вами обоими в течение часа. Это круто, потому что вы со своим tute partner оказываетесь в одной лодке. И если вы подходите друг другу по способу решения задач и способу мышления, то у вас будут интересные структурные дискуссии во время этого процесса, потому что вы можете по-разному подходить к решению задач и по-разному смотреть на одни и те же вещи. И, естественно, там есть преподаватели, которые модерируют это и рассказывают вам, что вообще у вас происходит. Вы можете поговорить и с ним тоже. Поэтому это индивидуальный подход в сочетании с интересным взаимодействием с другими студентами.

БЛИЦ:
Литература или математика?
Литература.
Перельман или Шекспир?
Шекспир.
Англия или Россия?
Россия.
Учиться или работать?
Ни то, ни другое *смеется* На самом деле, предыдущий вопрос — тоже ни то, ни другое. Россия потому, что я сейчас в России.
Изменять мир или изменять себя?
Изменять мир, изменяя себя.
Оксфорд или Хогвартс?
Хм, вопрос неплохой. Хогсфорд.